Кощеева чащоба

— Что-то прохладно у нас!

Участковый волшебник Емеля потянулся и протёр глаза. А потолок избы, инеем украшен.
— Ещё бы! — фыркнула печка. — Дрова кончились. Совсем ты со своими командировками за дом забыл.
— И чего я тебя дровяной сделал? — подумал Емеля вслух. — Воздухом каким-нибудь горючим топилась бы... Или вот чёрный камень под землей, тоже горит...
— Марш в лес, извращенец! — фыркнула печь. — Дрова тащи!
— Уж в лесу-то потеплее будет, чем в нашей дыре — звякнул старый умывальник, тщетно пытаясь выдавить из себя замёрзшую воду.
— Не бухти! — ласково сказал чародей и вышел на улицу.

а дальше, как в сказке, чем дальше, тем... эпичнее!Сел в сани, приказал воротам открыться, медленно поехал по двору.

— Ничего не забыл? — поинтересовалась лошадь, выглянув из конюшни.
— Ой, да ладно уж! — отмахнулся Емеля. — В другой раз.

Выехал он из двора, а там староста Никифор идёт с дочкой своей Ладушкой. Вздохнул чародей печально. Мамаша Лады чародейкой была, скрывалась. Никифор так и не узнал. А Емеля всё сразу понял.
Полюбили они с Ладой друг друга. Сватов засылал, да погнал их Никифор в шею.

— Ещё со всякой волшебной сволочью родниться. Не бывать такому!

Староста Емелю терпел только потому, что царь указ издал держать участковых чародеев в каждом земстве. Для защиты от нечисти. Правда, тёмных давно уж не видели, но на всякий случай.
Терпеть-то терпел, но любить Емелю царь Никифору не приказывал.

— Что ж ты творишь, ирод! — возмутился Никифор, глядя на сани. — Опять людей пугаешь!
— Да я быстро, — засмеялся Емеля. — Не успеют испугаться!

И Ладушке цветок в руку вложил на ходу, а она ему воздушный поцелуй отправила от Никифора незаметный.

— Тебе ж лошадь подарили! — стыдил староста, — чтобы ездил, как человек. А ты...
— Ой, не говори, Никифор Петрович! — вздохнула лошадь, опираясь копытами о забор, — растолстею я с ним!
— Чур меня! — крикнул староста, крестясь и пятясь. — Сгинь, нечистая сила!
— Тю, дурак... — тихо обиделась лошадь и закрыла ворота.
— Это дерево помрёт к весне. А этот дуб упадёт в бурю и людей придавит. Руби их, ребята!

Выскочили топоры и ну рубить деревья, только щепки стоят.
Погрузил Емеля дрова в сани и назад засобирался.
Вдруг видит, у дерева вроде как медведь умывается. Подошёл ближе, поздороваться — а это богатырь замёрзший, с усов и бороды сосульки обламывает.

— Иван я! Царский воевода. К Емеле иду. Заклятье снимать...

Удивился чародей. Как его со стольного града прогнали — не обращались к нему слуги царские.

— Против заклятий и порчи забей-трава помогает, — сказал он. — Только не ко мне это, а к травникам...
— Емеля! Гав! — крикнула собака, высунувшаяся из шубы Ивана. — Узнал меня?

Знакомый голос у неё был.

— Василиса, дочь боярина Милована? — удивился Емеля.
— Теперь я Жучка... Гав! Царь и бояре окаменели! Их жёны и дочери в зверей превратились. Тридевятое лесом поросло, людей ветер уносит... Беда, Емеля!
— Чу! — насторожился Иван, — слышите шум?

Заревела буря, затряслась земля, раздались крики ужаса. А потом всё стихло разом.

— Вот и к вам ветер пришёл...

Едет Емеля по селу, глазам не верит. Одна чаща кругом, едва дома видны. Добрался к себе, а у забора цветок лежит. Взял в руки, видение перед глазами появилось — берёзка молодая. Узнал свою Ладушку.

— Унесли нас к подножию Лысой Горы. В деревья обратили.

И пропала.

— Да что ж за напасть такая... кто это устроил?
— Думала, ты знаешь, — гавкнула Жучка.
— Опа! Вот он знает! — Емеля показал на идущего коротышку, увешанного краденым барахлом.
— А кто это? — спросил Иван.
— Соловей-разбойник! — фыркнула Жучка. — Осмелел, гляди!
— Ну-ка Жучка прячься, — Емеля достал шапку-невидимку. — А ты, Иван, изобрази дуболома.

И пропал.

— А чего делать-то надо? — не понял богатырь.
— Эй ты! — крикнул Соловей, запрыгнув на ветку. — А ну, гони деньги!
— Чё? — набычился Иван, схватив палицу. — А харю тебе вареньем не измазать?

Свистнул Соловей, дрогнули деревья, но устоял Иван. Свистнул ещё раз, на колено упал богатырь.

— Ну что ж, — засмеялся Соловей, — а теперь по-взрослому. Прощай, человек!
— Здравствуй, дерево! — схватил Емеля Соловья за ногу, да как шваркнет об ствол. Тому сразу и отсвистелось.
— Что ж ты Емеля друзей так встречаешь? — проскулил он.
— Не люблю модных приветствий, — отмахнулся Емеля. — Руку пожми, по плечу похлопай... Я с вашим братом по старинке, как деды-прадеды, здороваюсь. Колись давай, что происходит?

Улыбнулся Соловей на весь один зуб.

— Змей Горыныч Кощея освободил. Тот магов ваших к себе переманил. А кто не пошёл — истребил. Тебя только в этой глуши не заметил. Орду новую собирает! Скоро всё Тридевятое нашим будет!
— Свистишь много, Соловей, — усмехнулся Емеля.
— Истину говорю! Беги, чародей. Беги, пока цел! А меня выпусти, а то пожалеешь...
— И верно, пусть идёт! — сказала Жучка.

Подумал Емеля, кивнул.

— Выпускай, Ваня.
— Э? — не понял Иван. — Куда?
— А во-о-он туда, — и Емеля наугад рукой махнул.

Взял Иван Соловья за шкирку, да и «выпустил» его богатырским пенделем. Проводил взглядом, приложив руку козырьком.

— Высоко полетел, погода хорошая будет... А зачем мы его...?
— А чтобы он Кощею донёс, что Емеля жив, — пояснила Жучка. — Пусть свою гвардию на поиски бросит, их на Лысой Горе меньше останется. Мы же туда едем, верно Емеля?

Кивнул чародей.

— Но сперва к Боровику заглянем. Летучий корабль нужен, иначе до Кощея за год не доберёмся.
— Здравствуйте! — сказал Боровик. — За кораблём?

Кивнул Емеля, а Иван достал топор.

— Какие деревья рубить?
— А вот это... и вот те два.

И под стук топора увёл Емелю с собой. Поговорить.

— ...вот так только и можно одолеть Кощеевы чары.
— Не по душе мне такое! — вздохнул Емеля.
— Знаю, — кивнул Боровик. — Но по-другому никак.
— Я подумаю!
— Ну что, Вань, срубил? — ласково спросил Боровик.
— Ага! — Иван гордо поставил ногу на ствол. — Вот!
— Ну и хватит дурью маяться. Пошли корабль поднимать.

Посмотрел богатырь на них исподлобья, с Жучкой переглянулся.

— Волшебники... — фыркнула она. Емеля советником царя был. Со Змеем Горынычем дружбу водил и весь стольный град на ушах держал. Я еле убедила царя сюда его сослать. А то народ уж на костре его спалить хотел... за всякое... А Боровик его учитель, такой же небось, только старый и мудрый поэтому.

До самого горизонта раскинулся бескрайний лес. Мчался над ним летучий корабль.
Встретили они дружину царскую. Шли богатыри на Лысую Гору, да заблудились в чащобе. Пришлось перевозить их партиями.
К вечеру видели они на горизонте большую гору, без растений. А на вершине дворец, из костей человеческих.
Снова появилась берёзка-Ладушка.

— Собрали нас подножия Горы, да в лес превратили.
— Я иду, Ладушка.
— Ты слушай! Там ущелье, внизу река Смородина. Не лети через неё, она волшбу гасит. Упадёт корабль! Тащи его через мост Калинов на руках!
— Спасибо тебе!

Завоняло серой. Всё сильнее ревело и грохотало кругом. И вот уж под ногами ущелье. А через неё мост перекинут стальной . От жара раскалился докрасна, и светится алым среди чёрного дыма.

Выстругали бойцы себе башмаки из брёвен. Взяли на плечи корабль и понесли через мост Калинов. Идут и еле дышат от дыма и жара. Недаром местные реку эту зовут — СМРАДИНА.
Перешли богатыри мост, поставили корабль и двинули на гору, замок штурмовать. Оттуда бросились на них лавиной воины кощеевы. И пошла сеча лютая.
Появился в небе Змей-Горыныч, попытался богатырей сжечь. Но вывел Емеля свой корабль ему навстречу.

— Что ж ты Змей договор нарушил?
— Моё слово! — крикнул Змей. — Хочу даю, хочу обратно забираю. Я теперь Владыка!
— Дурень! Ты теперь раб Кощеев.

Разозлился Змей, дохнул огнём несколько раз. Но Емеля увёл корабль от пламени, а Иван из лука десяток стрел в Горыныча всадил.
Закричал Змей, испугался. Да и рать Кощеева уж пятилась наверх по склону, ко дворцу отходя.
Нарисовался Кощей. Чёрные доспехи, и лицо-череп на полнеба. Крикнул Змею.

— Возьми силу из полона!

Дохнул Змей жаром на берёзовый лес, закричал он сотнями человеческих голосов.
Закричал и Емеля от тоски. Увидел, как Ладушка в пепел обратилась. Слёзы потекли по лицу.
Втянул в себя Змей этот дым, да на дворец выдохнул. Покрылся тот куполом светящимся. Воины кощея сильнее стали, да и сам Змей раза в два вырос. Попятились богатыри под натиском тёмных.

— Видишь Емеля! — хохотал Змей. — Велики чары Кощеевы!
— Зря ты так... — тихо сказал Емеля.

Помчались они навстречу друг другу. Поджёг Горыныч корабль. А Емеля не отвернул. Испугался Змей, в сторону шарахнулся. Тут его и настигли.

— Прыгай на Змея! — крикнул Емеля Ивану через треск огня. — Как уговаривались!
— Понял!

Срубил Иван Горынычу две бошки, а третью верёвкой связал.

— А ну марш, к полю боя!
— Лечу... только пощади... — завопил Змей, растеряв свою храбрость.

А летучий корабль, пламенем объятый, прямо в Кощеев дворец врезался. Вздрогнули от удара стены. Обрушилась крайняя башня. Погас купол. Заходила ходуном земля.
Заскулила Жучка:

— Как же так?

И услышала голос Емели.
— Боровик сказал, что чары Кощея бессильны лишь против готовности жертвовать собой ради других. Прости, если что было не так... спасибо, что выручила меня тогда.
— И ты прости!

Выползла она из укрытия и помчалась ко дворцу...

А Иван срубил Змею последнюю бошку, да и спрыгнул. Грохнулся тот на кощееву рать, половину передавил, загорелся и многих пожёг. Завопили враги, и бежать кинулись. Иван уже среди них — палицей машет.
А перед ним Жучка мчится. Видит, маги чёрные стену из костей починить пытаются. Вцепилась в руку одному, и пока тот её стряхивал, подоспел Иван и всех перебил.
— Куда лезешь?!
— А ты не указывай! Не муж ещё...

Долго бродила Жучка по коридорам. Помогла сперва богатырям ловушки обойти, но и сама заблудилась. Выскочила куда-то, а там силуэт во тьме еле виден.

— Ох, ты! — только и успела сказать, как он уже рядом.

Иван же ворвался в тронный зал. Видит — Кощей Жучку за шкирку держит.

— Назад, Иван, не то конец ей!

Замер богатырь, не знает, что и делать. И тут с потолка послышалось.

— Эй, Кощей!
— Да, Емелюшка — отозвался тот. — Никак душенька не упокоится?
— Ты договор подписывал?
— Ну, подписывал, — хихикнул Кощей.
— Нарушил?
— Ну, нарушил. И что?
— А то, — сказала Жучка, в Емелю превращаясь. — Что теперь не обижайся!

И боролись они крепко, только треск стоял. И не мог Кощей Емелю побороть, как ни пытался. Оглушил Емеля Кощея, схватил за шею и оторвал от земли.

— Дурак! — хрипел Кощей, — Я бессмертный!
— Пусть! — крикнул Емеля. — Живи долго!

И швырнул его так, что пробил Кощей стену и в ущелье улетел. Только крик эхом отозвался среди рёва Смородины.

Зашатался дворец, посыпались кости отовсюду. Стояли богатыри, вертели головами.

— Бежать надо!
— А где Жучка? — крикнул Иван.
— А нет больше Жучки, — сказала Василиса, за руку его взяв. — Стёрла Смородина всё колдовство Кощеево.
— Только вот силу тяжести она не сотрёт, — хмыкнул Емеля. — Бежим-ка отсюда, пока нас костями не придавило.

Выскочили из дворца, и рухнул он тут же. Только пыль столбом. Видят — у подножия горы люди толпами ходят, знакомых да родственников ищут. Обрадовались — получилось!

— Боровику спасибо. Подсказал! А я и не верил до последнего...
— Тебе спасибо, Емеля! — сказала Василиса. — Давай к нам в стольный град, советником царским?
— Ну уж нет, хватит с меня столиц... Вы, если что, сами приезжайте.
— Тогда прощай! — пожал Иван ему руку.

Увидел Емеля Никифора. И Ладушка рядом с ним. Улыбнулась и глазами на Ивана показывает. Кивнул Емеля. Окликнул царского воеводу.

— Слышь, Вань!
— А?
— Сделай доброе дело!
— Так давай!
— Сватов заслать хочу.
— Какие вопросы?

...Взял Иван двух приятелей из дружины и пошёл к Никифору. Тот как раз сельчан в кучу собирал.

— Эй! ТЫ! — рявкнул Иван так, что деревья дрогнули. — А ну, иди-ка сюда...

Переглянулся Никифор с оробевшими селянами, к Ивану потрусил.

— Погодь, Вань, — засомневались дружинники. — Это ж сваты к отцу идти должны.
— Тьфу! — хлопнул Иван себя по лбу. — Э, А НУ СТОЙ! Мы к тебе сейчас сами подойдём...

В общем, засватали успешно. И сыграли прямо в селе сразу две свадьбы.
И царь там был и так браги упился, что Никифору корону подарить хотел. Да она ему не налезла.
А потом жили они долго... а, может, и сейчас живут. Кто ж их знает? Я в Тридевятом лишь раз был, да и то проездом.

(с) Игорь Винниченко

паблик "Почти герои"

Бабушка любит вышивать

– Бабушка, бабушка, расскажи какую-нибудь историю!
– Не могу, внученька, ты же видишь – я занята.
– Ну бабушка, ты же постоянно шьёшь и вяжешь. Зачем тебе это? Ты же волшебница! Разве ты не можешь просто наколдовать то, что хочешь, не тратя столько времени на работу руками?
– Конечно же, могу. Но разве это не удовольствие, сделать что-то своими руками?
– Ну бабушка, ну расскажи что-нибудь, и лучше о магии, ведь мне скоро уезжать в академию, мне нужно как-то подготовиться!

– Хорошо, я расскажу тебе, но очень короткую историю. Так уж получается, что почти все маги надменные, вспыльчивые, а часто и просто злые. Они с детства любят строить козни друг другу и для этого изучают и создают всё новые и новые страшные заклятия и боевые заклинания. И чем старше, тем опаснее друг для друга становятся волшебники. Очень часто собрания магов из мирной поначалу дискуссии превращались в ужасные побоища. Но была среди волшебниц одна девочка, которая не любила все эти шумные и опасные драки и игры, а любила читать, решать задачи по математике, а ещё она с детства любила вязать и вышивать, хотя остальные юные магички терпеть не могут такой кропотливый ручной труд.

Все учителя и друзья говорили ей, что не нужно тратить своё время на дурацкие занятия, а нужно изучать боевую магию, иначе ей не удастся выжить в этом жестоком мире. Но шли годы, и вот девочка стала сперва молодой женщиной, потом вышла замуж и стала мамой, а после и бабушкой, хотя ни разу за всю жизнь ни в кого даже самого простенького файербола не кинула. А её воинственные коллеги почти никто не дожили до её лет. А те, кто дожили – с бабушкой больше не спорят, а очень её любят и уважают. Вот и ты не спорь со своей любимой бабушкой.

– Это всё? Но бабушка! Что же это за история? Она же такая скучная! И в ней даже морали никакой нет!
– Вот уж нет, внученька, мораль в этой истории есть. Мир магов жесток. Чтобы выжить - хорошо иметь аналитический склад ума, чтобы заранее знать своих врагов. И ещё, разумеется, хорошо владеть магией вуду. Не зря в сказках Кощей так боялся игл.
Так что ступай, не мешай бабушке.

(с) АнтонАлександров@diewelle0

Никогда не смейтесь над старостью! Ведь может оказаться так, что самая безобидная бабушка, греющая косточки под одним из десяти с лишним тысяч солнц, входящих в Альянс, может наворотить дел, на которые неспособны сильнейшие мужчины. Впрочем, начну с самого начала:

***
Погрузка звездолета Торговой Гильдии требует постоянного присутствия капитана. Я был бы счастлив, спихнуть эту рутину на помощника, или другого члена команды, но это абсолютно исключено. Как офицер, головой отвечающий за сохранность груза, я обязан заглянуть в каждый контейнер, проверяя наличие товара и его соответствие документам. Порой я жалею, что времена магов ушли в прошлое. Я бы обязательно пошел в ученики к какому-нибудь колдуну, чтобы научится проникать взглядом сквозь стальные стенки, и чувствовать фальшь в заверениях поставщиков. Но это, конечно, были лишь мечты. Магия покинула этот мир, уступив место технологиям. Простенькие приборы, полностью нейтрализующие магический фон, навсегда устранили магов от участия в войнах и махинациях, дипломатии и политике. Да и, реши я найти учителя, у меня, скорей всего, ничего бы не вышло. Способности к магии проявлялись у каждого миллионного жителя Альянса. Так что, наплевав на мысли о применении чар, я с головой ушел в работу. К вечеру она вымотала меня настолько, что я мечтал лишь об ужине и десятичасовом глубоком сне в своей каюте. Можете себе представить, с какой неохотой я вышел к трапу, куда меня вызвал вахтенный офицер. Посетителем, прервавшим мой заслуженный отдых, оказалась маленькая, сморщенная старушка, которая уставилась на меня через линзы древнейших очков. Линзы увеличивали ее глаза в разы, и лицо ее казалось, одновременно и смешным и жалким. Бабуля сжимала в руках непомерно огромную и потрепанную сумку из искусственной кожи. Впрочем, во всем остальном она производила впечатление аккуратной до педантичности пожилой леди, этакой мисс Марбл.

- Чем могу быть вам полезен, мэм? - поинтересовался я.

- Можешь, внучок! - воскликнула бабушка, увлекая меня под локоток вглубь корабля. Я слабо пытался сопротивляться:

- Мэм, могу ли я поинтересоваться целью вашего визита?

Старушка остановилась и, обозрев коридор, изрекла:

- Мне здесь нравится, пожалуй, я поеду домой именно на этом корабле.

- Но позвольте! - пискнул я. - это же не пассажирский рейс!

Бабуля отпустила мою руку, почему-то сдвинула очки на нос, и внимательно посмотрела на меня пронзительными голубыми глазами.

- Молодой человек, - произнесла она строго - неужели вы думаете, что мне об этом неизвестно?

Что-то было в ее взгляде, что заставило меня, подобно школьнику, опустить взгляд и смущенно шаркнуть ножкой. Посчитав, похоже, вопрос исчерпанным, пожилая леди вновь взяла меня под руку.

- Я буду вам признательна, если вы проводите меня до моей каюты.

Прояви подобную бесцеремонность кто-нибудь другой, я бы сразу выставил его с корабля. Но, хоть убейте, я не смог сопротивляться сильнейшей харизме, исходящей от нахальной старушки. Возможно, на меня повлияли далекие детские воспоминания о покойной бабушке, возможно привитое родителями уважение к старшим. Я вздохнул и, вежливо беседуя, зашагал со своей спутницей к гостевым каютам. К тому времени, как мы туда подошли, я уже знал, что мадам Кингсли возвращается на Землю от своего внука, инженера-технолога, работающего на одном из многочисленных веганских заводов. Также я был информирован о ее нелюбви к пассажирским космобусам, любви к вязанию и кошкам и безразличию к социальным сетям. От ее старушечьей болтовни на душе у меня стало тепло и спокойно. В конце концов я, как капитан и совладелец судна имел право пригласить на борт гостя. Я отворил дверь и, сообщив мадам Кингсли время ленча, поспешил откланяться.



Все случилось на четвертый день полета. Мы прошли полпути от Веги до Земли. Пожилая дама великолепно ладила с командой. Этому способствовал, помимо всего, ее непревзойденный кулинарный талант. Все, кто был свободен от вахты, целые часы проводили в кают-компании, поедая горки бабушкиных пирожков, и слушая ее бесконечные истории.

Вначале замигал и погас главный экран в капитанской рубке. Это можно было объяснить неполадками в оборудовании, но следом прозвучал легкий хлопок, и посреди комнаты материализовалась дюжина фигур, одетых в ультрасовременную силовую броню. Лица неожиданных визитеров скрывались за тонированными стеклами защитных шлемов, руки сжимали рукояти тяжелых бластеров. Увы, защита, долженствующая напрочь исключить подобное вторжение, была профессионально выведена из строя. Эти ребята не зря раскошелились на, стоящее безумных денег, оборудование. Нам не было дано ни единого шанса. Всю команду согнали в кают-компанию, предварительно тщательно обыскав. Из группы захватчиков выдвинулся подтянутый мужчина, похоже, руководитель операции, и обратился ко мне:

- Капитан, предлагаю вам добровольно передать нам код от грузового отсека.

- Вы же знаете, что я не могу этого сделать. - ответил я.

- В таком случае мы будем вынуждены убивать по одному члену экипажа каждые десять минут. Готовы ли вы принять на себя ответственность за их гибель?

Я вдохнул воздуха, чтобы сказать что-нибудь героическое, но не успел...

- А что здесь случилось, детки? - прозвучал за нашими спинами скрипучий голос мадам Кингсли.

Мы совершенно забыли о старушке, которая, помнится, уснула за вязанием в кают-компании.

- Пираты, бабуля. - грустно вздохнул Дженсом, наш кок.

Старушка с кряхтением поднялась на ноги и засеменила в сторону бандитов. Внимательно осмотрев их, она повернулась к нам.

- Детки, какие же это пираты? - усмехнулась бабушка.

Дальше произошло то, что сейчас часто снится мне в ночных кошмарах. Старт водовороту событий дал легкий, почти неслышный щелчок ее пальцев. За спиной мадам Кингсли блеснула ослепительная вспышка. Когда наши глаза вновь обрели способность видеть, перед нами предстала настолько дикая картина, что мы не смогли сдержать дружный вопль. Нет, пираты никуда не делись. Но, боже мой, в каком они были виде! С них исчезла вся силовая броня! Их командир оказался одетым в роскошный камзол и шляпу с плюмажем из страусинных перьев. Отсутствующий глаз прикрывала черная повязка. Вместо одной кисти был приделан массивный крюк. Одна нога была облачена в длинный ботфорт, другая представляла собой, грубо выструганную деревяшку, привязанную к культе, отсутствующей ниже колена, ноги. Остальные захватчики выглядели не менее колоритно. В глазах пестрело от цветастых одеяний. Каждый пират был осчастливлен каким либо увечьем. Отсутствовали руки, ноги, глаза, уши и бог знает что еще. Лица всех были покрыты ужасающими шрамами. Тишину прервал грохот, с которым рухнул на пятую точку увечный капитан. Бабуля обернулась и зацокала языком.

- Все таки чего-то не хватает. - задумчиво пробормотала она - А! Поняла!

Щелчок пальцев, и пират, находящийся ближе всего к своему командиру, горестно взвыл и резко уменьшился, превращаясь в разноцветного попугая. Мадам Кингсли взяла громко изрыгающего непотребности пернатого, и водрузила на плечо шокированного предводителя.

- Вот теперь это пираты! - удовлетворенно хмыкнула старая волшебница, и прошествовала мимо нас в сторону кресла. Готов поклясться, что во взгляде, брошенном на меня мимоходом, мелькнул озорной огонек. Пока команда препровождала деморализованных калек, павших жертвой собственного отключения защиты, в корабельный карцер, я подошел к нашей спасительнице.

- Бабушка, могу ли я что-нибудь сделать для вас?

- Конечно, милый, я с удовольствием выпью с тобой по стаканчику горячего грога!

(с) Автор: Жан Кристобаль Рене

Ага, вы еще успейте такое придумать за минуты извержения! Так что начинать готовиться можно уже сейчас. Заодно и размяться удастся.

Пишет NeAmina:



Я не злой, не вредный даже,
знает вся моя семья,
и любой вам честно скажет,
что совсем не жадный я.

Коль попросят, безвозмездно
поделюсь, чем бог послал:
денег, хлеба, майонеза
и телегу, и осла...

Щедрым жестом доброй воли
и велением Творца,
я могу вам дать часть Оли,
Кати, Веры и Юрца.

Ничего не пожалею,
бескорыстно выдам вам
Марьиванного филея
чистых десять килограмм.

Все по правилам науки-
без костей и без хрящей,
изумительные штуки
для жаркого и борщей.

Все найду для студня тоже -
из конечностей и спин.
Вам собрать набор поможет
рубщик мяса Р.Люпин

URL записи

Комиксы - это культура и отдельное направление в искусстве живописи. Допустим. Но почему отвратительное оформление подобного контента у нас начинает считаться бестовым шедевром - за гранью понимания.
Отдельным поездом совершенно прекрасна реакция модеров на искреннее "спасибо" за помощь при выяснении, чья кукуха в данный момент все же поехала, а не осталась на месте. Кстати как насчет постулата, котором: "должно быть всё прекрасно: и душа, и мысли, и оформление", а? Ага.

Пишет Шеллар~:

Для настроения
С днем космонавтики!

Простое руководство, как победить в восстании машин.

Восстание машин. "происходит".

Джон Коннор: подключается по удаленке к главному серверу Скайнета, запускает две гугл-таблицы в Хроме.

Скайнет: Полностью беззащитен, все намертво зависло, терминаторы ржавеют в полях, люди скручивают с них детали для своих жигулей.

Постфактум. Из чего мы делаем вывод: чтобы победить Скайнет, Джон Коннор должен родиться и вырасти в России.